Все о коронавирусе...

[Marcello]

"Ведомости" рассказали о неготовности российского здравоохранения к COVID-19



Заразившихся коронавирусом в России чуть больше 10 тысяч, но у отечественной системы здравоохранения уже серьезные проблемы, а скоро ей грозит дефицит медиков, средств защиты, коек, аппаратов ИВЛ, тестов, лекарств, говорится в исследовании "Ведомостей". Эти проблемы заложены "оптимизацией" инфекционной медицины в ходе реформы здравоохранения и реализацией майских указов Владимира Путина.

Минздрав сократил средний и младший медперсонал ради повышения одного из параметров указов – средней зарплаты в здравоохранении, пишет издание.

По данным Росстата, с 2013 по 2019 год младших медработников сократили в 2,6 раза, до 265 тысяч человек, средний персонал – на 9,3%, до 1,314 млн человек, врачей – на 2%, до 704 тысяч человек.
Инфекционистов стало меньше на 10% к 2011 году – сейчас в России их всего около 7 тысяч.
С советских времен в 2,4 раза сократилось число коек инфекционного профиля – со 140 тысяч в 1990 году до 59 тысяч.
Уже на старте эпидемии это приводит к дефициту медиков и нечеловеческим условиям их работы, пишут "Ведомости". Правительство выделило 10 млрд рублей на обещанные накануне президентом "коронавирусные" доплаты, но это всего 80 тысяч рублей врачам и 25 тысяч младшему персоналу.

Дефицит защиты и оборудования

Проблемы со средствами защиты повсеместны, даже в Москве медперсоналу некоторых больниц рекомендуют шить свои повязки. Дефицит масок и противочумных костюмов вынуждает медперсонал использовать суррогаты или пренебрегать защитой, и это одна из самых больших угроз. "Раз нет средств индивидуальной защиты, мы имеем право отказаться от экстренного вызова. Но не можем, поскольку нас пугают рапортами и увольнением", – рассказала газете Мария из скорой помощи Санкт-Петербурга.

Похожая ситуация с лекарствами от коронавируса и с аппаратами искусственной вентиляции легких: на рынке дефицит, собственное полноценное производство не налажено, а в мире они требуются всем. По данным Минздрава на конец 2018 года, в России не более 47 106 аппаратов ИВЛ, из них 33 974 – в отделениях реанимации, но их средний возраст и состояние неизвестны. К тому же значительная часть ИВЛ занята другими пациентами. В целом по стране порядка половины аппаратуры в медучреждениях старше шести лет.

Нормативы запасов ИВЛ, коек, средств защиты и лекарств в России рассчитаны на случай пандемии гриппа: болеет 10% населения, из них 10% требуется госпитализация, в том числе 1,2% – аппараты ИВЛ. Но коронавирус опаснее гриппа: заразиться могут 30–40% популяции, по статистике ВОЗ госпитализировать требуется 20% заболевших, у 5% болезнь протекает в тяжелой форме и 1–2% требуются ИВЛ.

Пока Россия идет по европейскому пути: расчет доцента МГУ Михаила Тамма на основе модели университета Базеля дает 37 тысяч зараженных и 250 умерших к концу июня только в Москве, причем при жесткой самоизоляции. В этом случае пик придется на май и система, хотя и с огромным трудом, переварит пандемию. Если сохранятся нынешние тенденции, то по России число зараженных достигнет 1 млн человек к концу мая (включая невыявленные случаи).

Вирусолог из Института биологии гена РАН Анатолий Альтштейн считает, что заболеваемость естественным образом снизится к лету, патогенность коронавируса уменьшится и он превратится в сезонное заболевание. C этим согласен замдиректора НИИ им. Мечникова и бывший главный санврач Москвы Николай Филатов: "Когда будет больше света и тепла, то для вируса это будет неудачный сезонный период. Пройдет естественная иммунизация населения, и все закончится". Тамм с этим не согласен: сезонность вируса не подтверждена, а если быстро заразятся и переболеют все, то будет много жертв.


https://www.svoboda.org/a/30543782.html

[Marcello]

В России случилось то, чего боялись...



Российские врачи столкнулись с увеличением количества инфицированных коронавирусом граждан, что скорее всего вызвано "шашлычными выходными".

Об этом пишет (https://www.mk.ru/social/2020/04/08/...ykhodnykh.html) российское издание "Московский комсомолец", публикуя выдержки из опубликованных в соцсетях дневниковых записей врача Национального медико-хирургического Центра им. Н. И. Пирогова.


"Тот вал, что мы разгребаем, это результат шашлычных выходных недельной давности, все стандартно, несколько дней лихорадки, потом дыхательная недостаточность, скорая, а у нас на КТ типичная картина", - написал врач.

Речь идет, как следует понимать, о днях, объявленных в России нерабочими из-за коронавируса: шокирующее видео вечерней Москвы времен эпидемии коронавируса, в Нью-Йорке морги, а тут гульки. ВИДЕО

"Это как открыть дверь из дома во время снежного урагана, только открыл, тут же борешься с ветром, чтобы захлопнуть, поворачиваешься лицом в дом, а за эти секунды нанесло сугробов. #Сидимдома# считайте, что плюсом ещё несколько жёстких слов.

И, наконец, самое важное: те самые шашлыки, последствий которых так боялись многие, оправдали себя с самой худшей стороны", – цитирует издание врача.

Отметим, что ранее в России ряд экспертов негативно оценивал решение властей объявить не режим карантина, а режим нерабочей недели: они полагали, что граждане воспримут это как выходные дни, которые следует провести на природе .

Автор дневника высоко оценивает усилия коллег.

"Ребята все герои, мы все были заточены на помощь высокого уровня, нас для этого учили и тренировали, где-то слышались реплики, что использовать нас "все равно, что микроскопом гвозди забивать". Но увидев и на второе утро бурю, ни у кого не осталось сомнений, что пришло время "засадных полков", девочки неврологи плакали, одевали СИЗы (средства индивидцуальной защиты) и шли в красную зону".


https://www.9tv.co.il/item/12617

[Marcello]

Ученые наглядно показали,как распространяется вирус SARS-coV-2 в магазине(пугающее видео)

https://www.9tv.co.il/item/12626

https://www.9tv.co.il/item/12626

[Marcello]

"По чернобыльскому сценарию". Москву ждет "естественная убыль врачей"


Сотрудники скорой помощи и пациент с подозрением на коронавирус

Пик заболевания COVID-19 ожидается в России в конце апреля, врачи готовятся к худшим временам. Преподавателей Сеченовского университета уже предупредили, что они будут "в резерве на случай естественной убыли медперсонала", рассказали Радио Свобода двое сотрудников Сеченовки. Минздрав готов отправить в больницы около 40 тысяч недоучившихся врачей из профильных вузов, государственных и даже частных.​ Минобороны сообщает, что в войска могут быть призваны дополнительно несколько тысяч военнослужащих запаса, в основном имеющих учетные военно-медицинские специальности, "по чернобыльскому сценарию".

Всего в России, по данным на утро 9 апреля, зафиксированы 1459 новых случаев коронавируса в 50 регионах, а всего с начала пандемии – 10 131 случай коронавируса в 81 регионе. Умерли 76 человек, 698 поправились. Москва и область – лидеры по количеству заболевших.

По словам мэра Москвы Сергея Собянина, в столице России под больных коронавирусом отведено почти 20 тысяч коек в региональных, федеральных и частных клиниках. Подготовку московских больниц для приема больных с COVID-19 врачи называют "катастрофой": средств индивидуальной защиты (СИЗ) не хватает, необходимых лекарств – тоже, реанимации забиты больными с пневмонией, но у многих из них до сих пор не сделан тест на коронавирус.

– Все делается в спешке, нормальных средств защиты для врачей нет, а то, что есть, – это даже не медицинские респираторы, а просто камуфляж, работать с этим нельзя, медперсонал быстро перезаражается от больных – и тогда начнется та самая естественная убыль врачей, о которой нас всех уже предупредили, – говорит Радио Свобода информированный собеседник в Сеченовке. – Мы где смогли собрали аппараты неинвазивной вентиляции легких, которые используют до ИВЛ, но нормальной вентиляции в самих палатах нет, а там облако в метре от больного точно будет, без противоэпидемических халатов для медперсонала там находиться опасно, а даже обычных хирургических халатов не хватает. Составили список необходимых лекарств и отправили его наверх, но нам его сильно порезали – якобы на закупку лекарственных препаратов нет средств. Простите, мы что, больных добрым словом лечить будем? Реанимационных коек тоже мало, а они понадобятся в большом количестве – вирусологи предсказывают, что у нас все может пойти по итальянскому сценарию с задержкой в 3–4 недели.

Московскую больницу, о которой идет речь, со дня на день откроют на прием больных с COVID-19. Врачи просят не называть их фамилии, чтобы не остаться без работы. К тому же им пообещали хотя бы часть проблемных вопросов решить.


"Врачи поликлиники, терапевты и педиатры, совершенно не оснащены средствами защиты. По приказу Минздрава шьем маски сами! Выезжать в очаги и осматривать больных врачи вынуждены голыми руками. Помогите, пожалуйста!" – пишут врачи в различные фонды. "Наша больница перепрофилируется для приема больных с коронавирусом и тяжелой пневмонией. Можем ли мы рассчитывать на помощь в закупке СИЗ?", "На станции скорой медицинской помощи не хватает костюмов и нет совсем респираторов. Если есть возможность помочь, то будем очень благодарны", "Не могли бы вы нам помочь с закупкой респираторов класса FFP2–FFP3 для неотложной помощи? Работаем в обычных масках и их тоже стерилизуем, в больнице около 100 врачей первичного звена (участковые терапевты 57, участковые педиатры 32, врачи общей практики 6), сейчас все работают на оказание экстренной и неотложной помощи, в т.ч. на дому в семьях с подтвержденным COVID. На стационар респираторы закупаются больницей. Однако есть потребность в полнолицевых масках".

На помощь врачам благотворительный фонд "Правмир" уже собрал почти 10,5 млн рублей. В НКО говорят, что больницам помогали бы еще лучше, если бы врачам не запретили говорить о нехватках публично, ибо на официальном уровне "всё нормально".

– Фонд "Предание" и другие организации ("Правмир", "Созидание", "Живой", "Адвита", "Милосердие". – РС), взявшие на себя миссию помощи медучреждениям в борьбе с эпидемией коронавируса, столкнулись с тем, что многие региональные и московские медучреждения не могут попросить помощи открыто, не могут публиковать сведения о своих нуждах из-за запрета начальства. У всех должна быть декларирована полная обеспеченность всем необходимым, а сведения о нехватке считаются провоцированием паники, – говорит Владимир Берхин, руководитель фонда "Предание". – Это сильно усложняет работу по поиску и передаче помощи: жертвователи не понимают, зачем помогать, если всё хорошо.

Семен Гальперин из "Лиги защиты врачей" говорит, что основные очаги заражения сейчас в поликлиниках и больницах, куда привозят больных с пневмонией с еще не подтвержденным COVID-19.

– Ситуация в Москве очень серьезная, идет массовое заражение в поликлиниках и приемных покоях больниц, где десятки человек с высокой температурой и кашлем сидят часами, ожидая госпитализации, – замечает Гальперин. – Врачам уже сказали, что в случае ухудшения ситуации их будут отправлять на борьбу с пандемией. По закону, если не введен режим ЧС, приказать им это нельзя, но если медработник пытается возражать, потому что нет элементарных средств защиты, ему тут же предлагают уволиться. Жалобы врачей на это уже есть, но они пока боятся говорить об этом публично. Программы переучивания в основном рассчитаны на 36 часов, можно ли за такой срок подготовить, например, врача-анестезиолога? Нет, конечно, его готовят годами. Оборудования тоже не хватает: врачей и больницы годами "оптимизировали", вот теперь будем пожинать плоды.
------------------------------------------------
who is jesse watters dating
Vsevolod Belousov,около недели назад

ДРУЗЬЯ, НУЖНА ВАША ПОМОЩЬ!!!

Как я уже писал, мы перепрофилируем Федеральный центр мозга и нейротехнологий на прием пациентов с Covid-19. К сожалению, в силу авральности ситуации, расходы организации сильно превышают ее возможности. На Минздрав РФ и депздрав Москвы легла огромная нагрузка по логистике, организации, и бюджетированию процесса перепрофилирования больниц, поэтому организуем все по большей части своими силами. Мы просим помощи волонтеров и благотворителей.(https://www.facebook.com/Seva.belous...54626701292250)
---------------------------------------------------------------------------

В Московской области ситуация еще хуже, говорит известный врач-пульмонолог с 30-летним стажем.

– Я сегодня ночью осматривала тяжелых больных, они все в реанимации, многие на ИВЛ, практически у всех двухсторонняя пневмония, но коронавируса официально ни у кого нет, потому что у них до сих пор не взяли тест на COVID-19 или результаты не готовы, – рассказывает пульмонолог. – Сделали это не по злому умыслу, а потому что нет такой возможности, лаборатории не справляются (власти Подмосковья заявляют, что тест на коронавирус берется в обязательном порядке у прибывших из-за рубежа, тех, кто контактировал с уже заболевшими гражданами, а также у больных пневмонией или тяжелой формой ОРВИ. – РС). Нет многих необходимых лекарств, о каких-то препаратах, которые могут помочь, там даже не слышали. Например, уже известно, что при коронавирусе может наступить так называемый "цитокиновый шторм": когда организм впервые сталкивается с вирусом или бактерией, его иммунная система активизируется и начинает бороться, благодаря цитокинам клетки понимают, что нужна ответная реакция. Как правило, чем сильнее иммунный ответ, тем больше шансов победить инфекцию, но иногда иммунная система продолжает бороться и дальше, изнуряя весь организм, вплоть до летального исхода. И когда ты понимаешь, что этот шторм произошел, его надо срочно "затушить", и такие тесты и препараты существуют, есть они и российского производства, но подмосковные врачи о них не знают, их не закупили.

То, что большинство "внебольничных пневмоний", скорее всего, и есть тот же COVID-19, признал и главврач Коммунарки Денис Проценко, который сам заразился коронавирусом и находится на самоизоляции. В сочетании с ложноотрицательными результатами ПЦР-тестов на 2019-nCoV это делает разделение больных "внебольничной пневмонией" и COVID-19 практически бессмысленным, пишет он.
--------------------------------------------------
Denis Protsenko
23 ч. назад
Вчера в формате ZOOM-конференции провели первое заседание Клинического комитета и приняли решение отказаться от разделения стационаров на коронавирусные и стационары для лечения пневмонии. В настоящее время подавляющее большинство случаев пневмонии вызваны новым коронавирусом. Эта тенденция отчетливо заметна в последние несколько дней. Ложноотрицательные результаты ПЦР-тестов диктуют необходимость основываться на оценку клинической картины в сочетании с данными КТ и при характерных изменениях - трактовать внебольничную пневмония как COVID
------------------------------------------

Врачи столкнулись и с другой проблемой – заболевшие не говорят врачам, что вернулись из-за границы и не находились на самоизоляции.

"Пациентка призналась, что вернулась из Италии, когда ее уже переводили на ИВЛ, и таких случаев много, – рассказывает врач из Подмосковья. – Впрочем, чего требовать от простых смертных, если сами же специалисты не соблюдают эти требования: вспомните главного инфекциониста Ставропольского края Ирину Санникову, которая скрыла, что была в Испании, где заразилась коронавирусом и контактировала с сотней людей". (Санникова уволена, против нее возбуждено уголовное дело о халатности.)

По данным Радио Свобода, из-за отсутствия необходимой защиты коронавирусом заболели две медсестры и заведующий реанимацией в Люберецкой областной больнице (ЛОБ).

"Пациент поступил в больницу с пневмонией, его состояние стало резко ухудшаться. В конце марта его перевели в реанимацию, где он пролежал два дня. Ему проводилась инфузионная терапия, ингаляции, противовирусная, противогрибковая и антибактериальная терапия", – рассказала сотрудница ЛОБ Радио Свобода. Все это время точный диагноз был неизвестен. Через несколько дней пришли результаты анализов на коронавирус. Тест оказался положительным. Вместо того чтобы немедленно взять анализы у контактировавшего с заболевшим пациентом персонала, объявить карантин в отделении или выдать маски, сотрудникам сказали: "Если вы и заболели, то вина ваша". После публикации Радио Свобода на коронавирус проверили всех сотрудников больницы и пациентов, у двух медсестер и заведующего реанимацией он оказался положительным. Главврач больницы Дмитрий Старцев, впрочем, считает, что с масками в учреждении проблем нет, потому что их шьют сами медсестры в кабинете невролога. Это противоречит рекомендациям Всемирной организации здравоохранения, считающей, что самодельные повязки от коронавируса не защищают, поскольку при работе с зараженными эффективны только маски FFP (Filtering Face Piece).


https://www.svoboda.org/a/30533848.html

[Marcello]

Власти Москвы сообщили о достижении предельной нагрузки на здравоохранение



Московские больницы и служба скорой помощи достигли предельной нагрузки из-за вспышки коронавирусной инфекции в городе, — сообщила заместитель мэра города Анастасия Ракова, её слова приводит телеграм-канал столичного оперативного штаба по борьбе с распространением заболевания.

Количество больных пневмонией по сравнению с прошлой неделей выросло более чем в два раза. Вместе с ростом тяжелых больных резко увеличилась нагрузка на здравоохранение города, — рассказала чиновница. По её словам, всего в московские больницы госпитализированы 5 с половиной тысяч человек с пневмонией и 6,5 тысяч больных коронавирусной инфекцией (как пересекаются эти множества — не уточняется). При этом пик заболеваемости ещё не достигнут, а значит, количество заболевших и госпитализированных будет расти.

К пятнице, 10 апреля, в Москве зафиксированы 7822 случая заболевания COVID-19, за сутки количество заболевших выросло на 1124 человека. С начала эпидемии от инфекции в Москве умерли 50 человек, некоторые — вылечились.

При этом большая часть случаев может не учитываться статистикой. 7 апреля главный внештатный пульмонолог Минздрава Сергей Авдеев заявил, что число ложноотрицательных тестов может достигать 30 процентов. Его слова приводит “Фармацевтический вестник”.
В связи с этим в Москве рекомендовано принимать все случаи внебольничной пневмонии как связанные с коронавирусом, пациентов с пневмонией будут помещать в одни госпитали с коронавирусными больными, сообщил накануне московский оперативный штаб.
----------------------------------------------------------------------
Denis Protsenko
в четверг
Вчера в формате ZOOM-конференции провели первое заседание Клинического комитета и приняли решение отказаться от разделения стационаров на коронавирусные и стационары для лечения пневмонии. В настоящее время подавляющее большинство случаев пневмонии вызваны новым коронавирусом. Эта тенденция отчетливо заметна в последние несколько дней. Ложноотрицательные результаты ПЦР-тестов диктуют необходимость основываться на оценку клинической картины в сочетании с данными КТ и при характерных изменениях - трактовать внебольничную пневмония как COVID
----------------------------------------------------------

https://www.svoboda.org/a/30546224.h..._campaign=push

[Marcello]

Ученые из Кембриджа: в мире распространяется три разных штамма коронавируса



"В мире распространяется три типа смертоносного коронавируса, при этом США поражены оригинальным штаммом из Китая. Исследователи из Кембриджского университета составили карту генетической истории инфекции с декабря прошлого года по март текущего и выявили три различных, но тесно связанных варианта коронавируса", – сообщает Daily Mail.

"Анализ штаммов показал, что тип А – исходный вирус, который передался людям от летучих мышей через ящериц – не был самым распространенным в Китае. Эпицентр пандемии в Китае был в основном поражен типом В, который распространялся еще в канун Рождества", – передает газета.

"Результаты показали, что тип A наиболее распространен в Австралии и США, где было зарегистрировано более 400 тыс. случаев COVID-19. Две трети американских образцов принадлежали к типу А, но инфицированные пациенты были, в основном, выходцами с Западного побережья, а не из Нью-Йорка", – отмечается в статье.

"Доктор Питер Форстер и его команда обнаружили, что в Великобритании идет распространение, в основном, типа B: в трех четвертях образцов определен именно этот штамм. В Швейцарии, Германии, Франции, Бельгии и Нидерландах также доминирует тип B. Другой вариант, тип C, произошел от типа B и пришел в Европу через Сингапур".

"Ученые считают, что вирус, официально называемый SARS-CoV-2, постоянно мутирует, чтобы преодолеть устойчивость иммунной системы в разных популяциях. Исследование выявило странную ситуацию, при которой оригинальный штамм А распространился по Западному побережью США несмотря на то, что он не был самым распространенным штаммом в Китае, штаммом В. Однако, поскольку оба штамма уже существовали в январе, когда в США был зарегистрирован первый случай, это не означает, что он прибыл ранее и не был обнаружен. По словам ученых, масштабы исследования было слишком малы, чтобы делать какие-либо твердые выводы", – пишет Daily Mail.

"В научной работе – которая была тщательно изучена коллегами-учеными – рассматриваются образцы лишь 160 пациентов по всему миру, в том числе многие из первых случаев заражения в Европе и США. Для отслеживания распространения вируса были адаптированы методы, использованные для отслеживания доисторической миграции древних людей", – сообщается в публикации.

"К настоящему моменту группа обновила свой анализ, включив в него более 1 тыс. случаев COVID-19 до конца марта, чтобы предоставить более четкую картину. Обновления пока не получили рецензий других специалистов".

"В изначальном исследовании, опубликованном в журнале PNAS, первоначально предполагалось, что в Европе наиболее распространенным был тип C. Но теперь данные показывают, что тип B распространяется более широко – все, кроме одного из 31 образца SARS-CoV-2, взятого у пациентов в Швейцарии, принадлежали к типу B. До этого два отдельных генетических исследования обнаружили, что большая часть случаев заражения в Нью-Йорке пришли из Европы, а инфекция распространялась уже в середине февраля – за недели до первого подтвержденного случая заболевания в городе. (...) Ученые, изучившие ДНК тысяч образцов пациентов с коронавирусом и пришли к выводу, что вирус в "Большое яблоко" привезли путешественники из Европы. Но они также обнаружили, что тип вируса, который прибыл в штат Вашингтон, пришел из Китая, что подтверждает выводы доктора Форстера и его команды", – отмечает Daily Mail.

"Кембриджские ученые обнаружили, что две трети из 310 образцов вирусов, секвенированных в США, принадлежат к типу А. И все американские случаи, связанные с круизными судами, имели штаммы типа В. Непонятно, на каких кораблях они заразились вирусом, но на корабле Diamond Princess, который в течение нескольких недель находился на карантине у берегов Японии, было зафиксировано более 700 случаев инфицирования. Данные показали, что первые два случая – как предполагается, ими были студент университета Йорка и его мать в конце января, имели тип A, что заставляет предположить, что они заразились им в Китае. Больше ни одного образца из Англии, Шотландии или Уэльса не принадлежало к типу A, в то время как 30 из 40 вирусов были отнесены к типу B".

Как сообщил доктор Форстер Daily Mail, "возможно, что британскую вспышку можно проследить до Италии, но данные слишком ограничены, чтобы делать какие-либо выводы. Другие случаи, зарегистрированные по всей Британии, принадлежат к типу C, который также, вероятно, может быть прослежен до Восточной Азии".

"Первый британский "суперраспространитель – отец двоих детей Стив Уолш, как известно, посетил деловую конференцию в Сингапуре и заразил десятки пациентов в Сассексе", – напоминает газета.

"По словам доктора Форстера, тип A первоначально мутировал в тип B в Китае, однако тип C, "дочерний штамм" типа B, возник за пределами Китая. Он признал, что ученые не знают, как тип B "отодвинул в сторону" своего предшественника и стал более распространенным в Китае, однако "однажды" появится ответ и на этот вопрос. Было установлено, что типу B комфортно в иммунной системе жителей Уханя и он не нуждается в мутировании для адаптации. Однако за пределами Уханя и в телах людей из других мест эта вариация мутировала гораздо быстрее. Это указывает на то, что этот штамм приспосабливался, пытаясь выжить и преодолеть сопротивление среди других групп населения, таких как жители Запада".

"Анализ данных показывает, что оригинальный штамм вируса мог распространяться в Китае еще в сентябре. А штамм B, по словам доктора Форстера, существовал уже в канун Рождества, как показал их анализ. Это означает, что вирус уже мутировал до того, как в Китае были зарегистрированы случаи заболевания COVID-19 – Ухань впервые зарегистрировал вспышку таинственного вируса 31 декабря".

"Большинство случаев в Ухане относится к типу B, в то время как производный тип C возник позднее и первоначально распространялся через Сингапур", – сказал доктор Фостер. Он предположил, что тип С не мутирует, однако призвал относиться к его открытию с осторожностью, указывая на то, что выборка была очень маленькой", – подчеркивает издание.


http://newsru.co.il/health/10apr2020/strain.html

[Marcello]

М-да...впечатляет...

BBC News - "Казалось, у меня кусок мяса, а не горло". Пять историй людей, вылечившихся от коронавируса

https://www.bbc.com/russian/features-52246916

[Marcello]

BBC News - Век статуи Свободы не видать? Как Нью-Йорк стал эпицентром мировой эпидемии

https://www.bbc.com/russian/features-52251953

[Marcello]

Лондон на карантине (видеоблог Бена Тавенера в 3 частях)

https://www.bbc.com/russian/av/media-52071233

https://www.bbc.com/russian/av/media-52160036

https://www.bbc.com/russian/av/media-52245160

[Marcello]

"Людей принудительно отключают". Реаниматолог об адских условиях работы


Такие условия, как в московском институте им. Склифосовского, в Петербурге есть далеко не везде

По данным комитета по здравоохранению Петербурга, в больницах города не хватает 200 врачей-реаниматологов и 1600 аппаратов ИВЛ. Петербургский врач-реаниматолог на условиях анонимности рассказал корреспонденту сайта Север.Реалии о работе отделений реанимации в российских больницах. По его словам, острая нехватка врачей и медицинской техники – это реалии обычного времени, даже без пандемии коронавируса, и уже сейчас там происходят вынужденные эвтаназии.

– Как вы оцениваете готовность и вашего госпиталя, и города в целом к эпидемии коронавируса?

– Койки освободили от плановых больных, это хорошо, но защитных средств нет и, судя по всему, не будет. Самые ответственные учреждения занимаются подготовкой суррогатных средств защиты. Врачам скорой, когда они едут к подозрительным больным, выдают средства защиты, а остальным нет. А подозрительным считается только случай пневмонии и контакта с человеком, приехавшим из-за границы, но ясно, что когда внутри страны заражения идут полным ходом, этот критерий уже не работает. Это просто бюрократическая отговорка, чтобы не выдавать средства защиты. Сейчас подозрительными надо считать любые симптомы ОРВИ и пневмонии, любое ОРЗ. И откуда человек знает, что кассир в магазине не выезжала две недели назад заграницу или не контактировала с приехавшим оттуда? Да, больницы готовятся к наплыву больных, но в них до сих пор нет зонирования, это я вижу по своему госпиталю. У нас специализированный центр, в том числе по легочным патологиям, так что и пациенты с коронавирусом до нас рано доберутся. Мало подготовить койку, надо еще развести потоки пациентов, чтобы все не перезаражались. Потому что если привезут человека с обычной пневмонией, а он подхватит еще COVID-19, то это практически верная смерть.

– Что изменилось в вашей работе в условиях пандемии?

– Нам ничего толком не говорят, но все время пугают, что если обнаружится коронавирус, мы вас всех запрем, никого выпускать не будем. С больницей Святого Георгия этот фокус уже провернули, теперь угрожают нам – так что сотрудники понесли на работу носки, трусы, зубные щетки. Где спать, непонятно, как организовать работу в новых условиях – тоже непонятно, нас никто этому не обучает. Единственное, что сделал Минздрав, это на сайте Непрерывного медицинского обучения выложил курс, очень поверхностный и с ошибками. В этот сайт вбухали миллионы, но он тут же лег на пять дней – такое качество. Но нас не учат самому главному – безопасности в госпиталях. Ведь большое поступление инфекционных больных требует перестройки всего госпиталя: там выделяется зона инфицированная, полуинфицированная и относительно свободная от инфекции. В каждой зоне работает свой персонал, не пересекающийся с другими, зоны пересечения разграничиваются, чтобы не произошло, как в Италии и как сейчас происходит у нас: врачи заразились, потом заразили пациентов – и пошло-поехало. Защитных костюмов у нас нет. Нам об этом не говорят, но это понятно. И не будет. То, что в Нью-Йорке доктора ходят в пакетах для мусора, это вполне логично. Но у нас непонятно, предпринимаются ли попытки изготовить суррогаты костюмов, тем более этот вирус не настолько заразен, как чума, и противочумный костюм не нужен, нужен просто физический барьер между персоналом и пациентом. Тут у нас полная неразбериха.

И в это время городские власти запрещают врачам работать по совместительству. Но ведь мы все работаем на полторы-две ставки, в разных учреждениях, чтобы заработать деньги. Иногда по двум трудовым книжкам, иначе никак. У меня их до недавнего времени было целых три. Значит, сейчас доход у многих врачей упадет и во многих стационарах пропадут сотрудники. То есть комитет по здравоохранению без всякой эпидемии устроил нам кадровый кризис. Якобы чтобы не разносить инфекцию – но это не значит, что врачей надо просто запереть в госпитале, а они, судя по всему, именно это планируют – уже прошла информация, что Росгвардия будет охранять стационары, где лечат пациентов с коронавирусом. Конечно, никто не сомневался – но все же была надежда, что нас вот так просто не запрут один на один с пациентами – и делайте, что хотите. И смотрите, как все запуганы, только в Покровской больнице осмелились сказать, что у них нет средств защиты. Но давайте скажем честно, что у нас отделения реанимации и в обычной обстановке систематически перегружены в два, три, четыре раза. А некоторые и в 10. Зайдите в любую крупную, тысячную больницу и посмотрите, сколько в реанимации пациентов и сколько персонала с ним работает, там разительное несовпадение с нормами. Люди реально работают за десятерых и получают одну зарплату. Это даже не та оптимизация, которую проводит правительство, это то, что происходит на местах: адские условия и нищета, и в течение 10 лет добились того, что доктора вынуждены так работать. Естественно, так работать невозможно. Положа руку на сердце, можно сказать, что в городских стационарах происходит принудительная эвтаназия. Уже сейчас аппаратов ИВЛ не всем хватает, уже сейчас людей принудительно отключают, то есть умерщвляют.

– А как же это оформляется?

– Это правильный вопрос. Главное орудие врача – перо. Оформляется это так, как будто пациент просто умер. Проведены все реанимационные мероприятия, они не помогли. А на самом деле его просто отключили от аппарата ИВЛ. И это постоянная практика. Я уже не говорю о том количестве ошибок, которые все время происходят: врач не может в реанимации работать за десятерых, это физически невозможно. Люди начинают спиваться, профессия деградировала. Так что страшилки про пьяных врачей и про то, что пациент проснулся во время наркоза, – это, увы, часто правда. Потому что в любой тысячной больнице, когда привозят экстренного больного, допустим, с перитонитом, анестезиолога-реаниматолога, скорее всего, рядом нет, наркоз дает медсестра. Она, конечно, опытная, но она медсестра, она не врач. А врач в это время бежит в реанимацию, потом в шоковый зал, куда ввозят маршрутку с переплетенными телами. Поэтому я стараюсь выбирать места работы, где бы я с такими ситуациями не сталкивался. И один из главных принципов – чтобы коллектив не пил. Вот в ведомственных больничках, таких как моя, или в институтах – там оазисы, там хоть что-то соблюдается, у нас, например, штат почти полностью укомплектован. Уровень врачей упал, набирают таких, чтобы платить по минимуму, и они будут сидеть тихо. А в больших больницах творится ужас безо всякой эпидемии коронавируса. Вот они сейчас схватились меры принимать – и у меня уже упала зарплата, потому что освобождают койки, запретили все плановые операции. Касса в больнице падает, взамен ничего не притекает – и вот, я получу голый оклад, а он у нас начинается с девяти тысяч. Ну, со стажем, категориями и кандидатской степенью доберется до 15, ну, еще что-то прибавят до 20. А то, что они кому-нибудь когда-нибудь добавят половину оклада – так это будет от 4,5 тысяч до 10. А сейчас наш доход упадет наполовину, а то и больше (Правительство обещает доплачивать врачам 80 тысяч рублей в месяц за работу с COVID-пациентами, младшему медперсоналу добавят 25 тысяч. – СР). О нашем положении практически никто не пишет! Помните, Нюта Федермессер орала – пустите родственников в реанимацию? Ребята, это безумие: любой родственник в реанимации требует дополнительного персонала, а его там нет. Если кто-то будет отрываться на родственников пациентов, значит, они оторвутся от пациентов – и кто-то умрет. Это голая арифметика для большинства наших стационаров. Ни Нюта Федермессер, никто этого не понимает. Того, что эти родственники выдирают из пациентов дренажи, зонды, начинаются кровотечения, разрываются кишки, что они кормят людей, которых нельзя кормить, котлетами, принесенными тайком, – за родственниками надо следить, люди находятся в реанимации не просто так, а потому что состояние у них критическое.

– А если бы реанимации были полностью укомплектованы, родственников стоило бы пускать?

– Обязательно, по усмотрению врача. Иногда тяжелый пациент требует ухода, банального поворота в кровати, чтобы не было пролежней. Этим никто не будет заниматься, да если медсестра весит 50 кг, а пациент 100, она его разве перевернет? Нет. А у нее таких может быть 10, 20. В таких случаях без родственников сложно. Если они адекватные, это хорошо, и эмоциональный контакт очень важен – ничто так не вызывает желания жить. Конечно, все это нужно – но у нас просто нет резервов на это в абсолютном большинстве больниц – там и так все с ног сбиваются или прикладываются к рюмке, глушат совесть оттого, что просто не успевают помочь всем. Все слышали о том принципе, которым руководствуются сейчас в Италии, о медицинской сортировке, когда осознанно отказывают в помощи самым тяжелым больным, обрекая их на смерть.

Медицинская сортировка применяется в условиях войны, эпидемий и других катастроф, когда медицинская система не поспевает за количеством пациентов, нуждающихся в помощи. А у нас она идет уже с 90-х годов: мы вынуждены выбирать, кого мы в эти сутки будем спасать.

– Может, поэтому мы иногда слышим о смертях молодых и крепких людей от вроде бы не смертельных заболеваний?

– Да. Мой коллега ушел работать в большую больницу: знакомый хирург открыл отделение специализированных операций и как хорошего реаниматолога позвал его с собой. Иногда, когда у него не было плановых операций, его привлекали на экстренные. И он долго смущался – вот аппарат ИВЛ, в котором мех должен ходить равномерно, вдох-выдох, а он ходит каким-то баяном. Потом стал замечать, что пациенты на этом аппарате как-то странно себя ведут – у них давление растет, сердечный ритм нарушается. Он открыл журнал экстренных операций, посмотрел – а там почему-то очень высокая смертность, неадекватная тяжести заболеваний. А все очень просто оказалось – на этом аппарате ИВЛ пациенты не дышали. И ни один врач этого не заметил. И неизвестно, сколько это продолжалось. На этот аппарат поступали больные с тем же аппендицитом. Полувдох-полувыдох – молодой еще выживет, а больной постарше и с сопутствующими заболеваниями – нет. То есть испорченный аппарат просто отправлял всех в Вальхаллу ("чертог мертвых" в германо-скандинавской мифологии. – СР). Руководство все это совершенно не интересует, пока это не станет угрозой для их дохода, их карьеры.

– А есть какой-то выход?

– Выход начала искать прокуратура. С одной стороны, охота на врачей – это безумие, ни следователи, ни прокуроры не понимают, в чем дело, я сам иногда прирабатываю экспертизой для всяких судебных дел и знаю, что даже судебные эксперты не понимают, что делается в реанимации. А там бумажки не соответствуют тому, что происходило, – от слова вообще. В российской медицине пропал контроль качества. Этим должна заниматься система ОМС, но они в медицине ничего не смыслят, они придираются к запятым в истории болезни, а выжил пациент или умер, их не волнует. Им важно к чему-то придраться и штрафануть, и, как правило, сумма штрафа заранее оговорена между руководством больницы и фондом ОМС. Они пилят деньги, пациент их не интересует – поэтому мы и не знаем, в какой страховой компании мы зарегистрированы, кто наш страховой агент. Агенты ДМС чуть больше заинтересованы в пациенте, но тоже не очень. А патологоанатомы в 90-х годах вымерли как инстанция, независимых больше нет. Все эти клинические комиссии – это суд над проституткой в советское время – вроде суд, а вроде театральное представление. Кого-то поругали – как правило, не того, никаких выводов не сделали. Недавно была в одной больничке страшная смерть 30-летней пациентки от аппендицита, там была неверная тактика, классическая ошибка клинического анестезиолога. У пациентки было ожирение, поэтому не смогли трубку в горло вставить, но ожирение – это еще не смертный приговор. И какой же был вывод? Не о том, что надо новый инструментарий осваивать и иметь на рабочем месте, а о том, что в истории болезни о нем не надо даже заикаться. Официальный вывод – хороните тихо. Никакого контроля качества нет, никакого профсоюзного движения нет – и все начинает разваливаться.

– Так что делать-то?

– Во-первых, надо все рубить с верхов, а во-вторых, надо, чтобы общество интересовалось состоянием больницы. А это никому не интересно. Люди сидят в сумасшедших очередях в приемном покое, умирают в них – и народ безмолвствует. Умер родственник – и что? Врачи очень боятся судов, потому что если кого-то и накажут, то просто найдут крайнего. А до этих сволочей в руководстве добраться очень сложно. Есть такая маленькая терапевтическая клиника у нас, там открыли отделение кардиохирургии и начали ставить стенты старикам, кому надо и не надо. Но установленный стент требует около года специальной терапии, а если ее нет, стент забьется и пациент умрет, риск больше, чем без операции. Лекарство дорогое, и государство его не покупает. Между стационарами за пациентов большая конкуренция. Они набрали больных из Псковской области, Вологодской, Новгородской, из Карелии. У этих людей пенсия шесть тысяч, а лекарство – три тысячи. Будут они его покупать? Нет. Пациента оперируют, он едет к себе в деревню и там умирает. А квота освоена. И это все делается совершенно осознанно, до сих пор работают. Более того, открытые операции делали, отправляя пациента на верную смерть. Институт Алмазова от пациента отказался, а мы его возьмем и прооперируем, правда, он быстро умрет, но мы меньше денег на лечение потратим.

– Но есть же все-таки профсоюзы – "Альянс врачей", "Действие"…

– А что они изменили? Да, мой знакомый из Института экспериментальной медицины был заместителем председателя профсоюза – так его уволили через Москву с формулировкой, что он социально опасен. Он пытался привести деятельность клиники в соответствие со стандартами современной медицины. А вообще у руководителей больших стационаров огромные деньги, и они всех покупают. А в случае конфликта с сотрудником – что, у сотрудника есть деньги на адвоката? Нет. К журналистам пойти – он спрашивает: "А вам приходилось отключать пациента от аппарата ИВЛ?" – "Да, приходилось". Но это убийство – и тебя посадят за твои же слова. А что делать, когда у тебя несколько тяжелых пациентов, а аппарат один? Или лекарство заканчивается? Или когда пациент очень тяжелый, он лежит 5, 10 дней? Да, вытащить его реально – но не в условиях российской медицины, когда фонд ОМС тебе платит на его лечение 14 рублей в день. То есть фактически его лечение начинает вычитаться из твоей зарплаты. Потому что у нас есть тарифы ОМС, и каждый человек имеет свою цену, и вот она заканчивается, и доплачивать никто не будет. И чем дольше лежат такие пациенты, тем больше их лечение удорожается – надо менять антибиотики на более современные, а они очень дорогие, все может вылиться в десятки тысяч долларов. Или внутривенное питание, которое тоже стоит сумасшедших денег, и ничего этого нет. От такого пациента уже все устали, вытянуть его нереально, поэтому решают его отключить.

– А кто решает?

– Дежурный врач или заведующий. То есть его можно вытащить – но нет ни сил, ни средств.

– Но еще несколько аппаратов ИВЛ на отделение могли бы улучшить ситуацию?

– Не совсем. Аппарат – это машина. Вот сейчас богатые купили себе аппараты ИВЛ – замечательно, а врача где ты найдешь, а лабораторию?

Аппарат не спасает, спасает врач, а если врач вместо шести пациентов обслуживает 26 и еще две операционные и шоковый зал, он не способен спасти всех. И происходит медицинская сортировка, выделяются пациенты, которых он может спасти, а у всех остальных пишутся истории болезни. К некоторым пациентам врач даже может не подойти – физически не успеть. В принципе, врачи-реаниматологи – вымирающая профессия. А тут пришел коронавирус – ну, извините, у нас уже давно все в кризисе. Можно, конечно, сейчас попытаться переделать всех анестезиологов в реаниматологи, но оборудования-то нет, оно из ниоткуда не возьмется. А главное, никто не хочет этим заниматься – все начальство сейчас сидит тихо: как бы чего не вышло, как бы их не сняли, не штрафанули. У нас на планерке было сказано среди заведующих: возможно, на этой неделе появятся тесты на коронавирус, но мы сотрудникам не будем их делать, потому что ведь обязательно найдем. Вот пусть все выживают как хотят, главное – отчитаться правильно.

– А если вы и еще несколько врачей все это скажут вслух – что с вами сделают?

– Конечно, уволят. Причем без права куда-нибудь устроиться, потому что у нас фактически государственная монополия, частные бизнесы очень слабенькие, бунтари никому не нужны.

За десятилетия унижений было выращено рабское поколение врачей, которые спокойно переносят необходимость работать в условиях сумасшедших перегрузок. Да они еще остаются после работы и заполняют документы, и два часа сидят, и три часа, и пять. Это регулярная ситуация для городских больниц, и это время вообще никак не оплачивается. Поэтому все привыкли сидеть, молчать и бояться.

– А если возмутиться коллективно?

– Сначала пойдут на уступки, а потом все равно всех выдавят, эта практика известна. Да никогда и не выступит весь коллектив одновременно – забоятся. Я в свое время пытался создать подобие профсоюза в своей больнице, так на словах все согласны – да, как же мы плохо живем, а потом – ой, нет, могут быть неприятности.

– Вот вы говорите о таких маленьких зарплатах – а откуда же берутся отчеты о больших средних зарплатах врачей?

– За счет окладов главврача, его заместителей и бухгалтерии. Это такая иерархическая система, как во всем нашем государстве.

Они воруют в сумасшедшем количестве – на смертях.
У нас самые дорогие в мире томографы и аппараты ИВЛ, они продаются у нас дороже, чем в Европе, а почему? Откаты. Все премии распределяются по решению руководства. Внутренние коллективные премиальные договоры составляются не коллективами, коллектив подписывает листочек. А что в нем написано, никто не знает, потому что большая часть денег уходит начальству. И оно за эти деньги убить готово. Но проще уволить.

– Объясните такую вещь: в Петербурге несколько больниц перепрофилировали на коронавирус, и вот, одна за другой они закрываются на карантин из-за того, что там обнаружен коронавирус, – как это может быть?

– Потому что средств защиты нет, и там, очевидно, все перезаражались, логично их закрыть, продержать 14 дней и решить, что мы сделали все что могли – прервали инфекционную цепочку, и больница снова может работать. Но если внутри больницы пошло заражение, все должны тестироваться, а этого нет.

Не будем забывать и о той проблеме, что есть куча паленых тестов, их же где покупают? На государственных аукционах, а там что? Откаты. А некоторые еще и рады будут – тесты отрицательные, значит для отчета – у людей простая пневмония, а не коронавирусная. И еще потому что организаторы криворукие. Потому что руководители медицинских учреждений десятилетиями подбирались не по принципу организаторских способностей и клинического мышления, а потому что они редкие селекционированные сволочи, всех подсидели и выжили. Сейчас они просто в шоке от того, что происходит, я вижу по своему руководству, и единственная мысль – как бы не лишиться своего места.

Вот откуда у нас так много инфекционистов? Они прошли двухчасовой курс. Интересно, почему раньше этот сертификат выдавался после двух лет обучения в ординатуре? Обратите внимание, карантин в России был введен достаточно хорошо, и эпидемия сейчас нарастает довольно медленно. Но у нас было две недели, пока все это вводилось, – ну обучите нас, профильных реаниматологов, к чему нам готовиться, как надевать противочумный костюм, как делать его суррогаты, ничего это наши чиновники не делали. У нас есть общественная организация – Федерация анестезиологов и реаниматологов, она разослала всем эти памятки, перевела китайские рекомендации, как зонировать госпиталь, написала и про костюмы, и про маски, необязательно медицинские, но которые защищают лицо. Сейчас одна фирма обещала дать нашему отделению маски на безвозмездной основе. Костюмы тоже ищем, но это не настолько принципиально, как защитить дыхательные пути и глаза. В соседнем реанимационном отделении заведующий продвинутый, он пошел в магазин, когда только все началось, и на всю бригаду купил масок. А сейчас купить их уже невозможно. А противочумные костюмы сейчас скупает весь мир.

– А сшить их быстренько нельзя?

– Вот! Этим должно заниматься государство, а государство сидит и боится.

– Чего боится?

– Ответственности. Чего боится Путин, когда не объявляет чрезвычайное положение? Ответственности – он скидывает ее на губернаторов, губернаторы – на комитеты по здравоохранению, комитеты – на главврачей, главврачи – на заведующих. И все боятся, что окажутся крайними, поэтому все сидят и молчат, авось пронесет. Ну, комитет, правда, каждый день закидывает нас новыми приказами, вот совместительства отменили, замечательно – а где врачей-то возьмете? Их физически нет, вы их ликвидировали.

– И что делать?

– А ничего, поздно уже. Да, надо сделать суррогаты защитных костюмов, инвентаризацию аппаратов ИВЛ, обучить всех врачей тактике работы с пациентами. Правильно сделали, что освободили койки, хоть это и ударит по нашим зарплатам, зато у нас госпиталь полупустой, и к поступлению пациентов мы готовы. Но в некоторых госпиталях банально нет кислорода. А у нас он у каждой койки, так что это нас надо перепрофилировать под коронавирус. И установить официальный протокол отказа от медицинской помощи – а то ведь отключение от аппарата ИВЛ – это до сих пор убийство. И когда не будет хватать аппаратов ИВЛ, врачи окажутся под уголовной ответственностью. И когда все закончится, все будут сидеть и молчать, потому что каждого могут посадить на очень большой срок как массовых убийц.

Редакция Север.Реалии попросила прокомментировать этот рассказ бывшего главврача питерской Боткинской больницы Алексея Яковлева.

– Профессия реаниматолог – очень мужественная и достаточно редкая. Я сейчас работаю в большой частной клинике в Москве, перепрофилированной для лечения коронавируса, и нагрузка на них очень большая, – говорит Яковлев. – Несомненно, в масштабах страны возникнет проблема дополнительной подготовки таких специалистов. Но все-таки, пока я работал в больнице Боткина, мы оказывали помощь всем. Помню случаи, когда по нашей просьбе нам ночью привозили дополнительные дыхательные аппараты из других стационаров. Те ограничительные мероприятия, которые сейчас проводятся, – они как раз для того, чтобы не допустить медицинской сортировки. Если нет залпового поступления тяжелых больных, крупные реанимации справляются с нагрузкой, но если только количество больных зашкаливает, тогда складывается именно такая ситуация. Чтобы этого не было, карантины и введены практически во всех цивилизованных странах. Ни в одной стране мира нет такого количества специалистов, чтобы обеспечить всех. Проблемы есть, и не только с реаниматологами, а и с назначением адекватной терапии. Мы сейчас общались с людьми из Нью-Йорка, они пришли в больницу с классической клиникой – температурой, потерей вкусовых ощущений и обоняния, им прописали тетрациклин и велели сидеть дома, и все. Это говорит о том, что надо уделять больше внимания подготовке всех врачей – именно к таким экстремальным ситуациям. Наверное, в какой-то момент мы увлеклись высокотехнологичной помощью и забыли, что мы должны оказывать массовую помощь. Я писал в Италию в европейский центр по экстремальным ситуациям, там говорят, что необходим запас оборудования, который был бы все время в доступе и мог быть перемещен из страны в страну, – ведь оказалось, что его нет. Да, говорят, что мы сейчас начнем оборудование производить, только когда оно появится в клиниках – вот в чем вопрос.

– Беглов сказал Путину, что в Петербурге не хватает около 1600 аппаратов ИВЛ – а если они появятся, где взять врачей?

– А вы посмотрите, что пишет главный санитарный врач Петербурга, там в комментариях говорят, что такое можно придумать только в болезненном состоянии. Врачам запрещают совмещать – но ведь есть масса сотрудников кафедр, где преподают реаниматологию, им теперь запрещено совмещать в больницах и оказывать помощь. Тот абсурд, который творится в Петербурге, это совершенно отдельная история. И второе – то, о чем я говорил еще в марте, и о чем сейчас написали главные врачи крупнейших московских клиник, – что все пациенты с внебольничной пневмонией должны рассматриваться как пациенты с коронавирусной инфекций и получать соответствующую терапию. А когда мы одних – корона плюс – возим в больницу Боткина, а все остальные пневмонии – в остальные больницы, вот и получили, что все крупные стационары оказались заражены, это прямая ошибка регионального Роспотребнадзора.

В петербургском Комитете по здравоохранению рассказ реаниматолога в целом комментировать отказались, сославшись на перегруженность. По словам пресс-секретаря комитета Ольги Рябининой, в городе не хватает около 200 реаниматологов.

По всей стране за сутки зафиксировано 1667 новых случаев заражения COVID-19, в Санкт-Петербурге 80 новых случаев. Всего в России инфицировано ️13 584 человека, выздоровели 1045 (+250), погибли 106 (+12).



https://www.severreal.org/a/30543094.html